Глава вторая. Детство
Моя история берет свое начало в уже далеком для нас с вами 1985 году. 13 января в семье Симоновых появился первенец, мальчик. Мать была счастлива: у нее родился ребенок, самое дорогое и важное, что есть в жизни человека. Но, к сожалению, врачи поставили диагноз: врожденный порок сердца. Новоиспеченная мама была в шоке. Как такое могло произойти? В роду ни у кого нет проблем с сердцем. Но потом стало ясно, что причиной является жилье. Ведь жили Симоновы в доме, приготовленном на снос, где были проблемы с отоплением, перебои с водой да еще в доме периодически появлялись крысы. Собственно так я появился на свет. Мама моя, Лариса Олеговна, очень переживала из-за меня. В возрасте до года я часто лежал в больницах. Хоть я не помню всего того, что происходило со мной в первую пару лет моей жизни, я уверен, что уже в возрасте одного года во мне что-то начало происходить, и окружающие это замечали и понимали, что мне предстоит нелегкое будущее. Как и все маленькие дети, я был капризным и непослушным, но в то же время сильно интересующимся окружающим миром карапузом.
С раннего детства я столкнулся с жестокостью и несправедливостью жизни.
Во-первых, я жил в старой коммуналке, правда из-за непригодности дома для жилья она полностью принадлежала нашей семье, а это две комнаты и просторная кухня. Жил я вместе со своей мамой, которой очень часто не было дома, так как она допоздна работала(чтобы обеспечить мне достойное детство ей приходилось работать на 3-х работах: стенографисткой, уборщицей в библиотеке и еще кем-то, я уж не помню) и бабушкой, Риммой Ивановной. Папу своего я никогда не видел, мама с бабушкой почти никогда о нем не говорили.
Во-вторых, у нас в доме на втором этаже никто не жил и однажды, когда меня вели на прогулку, я узнал, что на втором этаже лежит тело сторожа Василия. Я лично не был с ним знаком, но это сильно потрясло меня. За что убили этого невинного, да к тому же молодого, ему было всего 25-30 лет, человека? Что он такого сделал? И что же находится на втором этаже?
В-третьих, во дворе ко мне всегда приставали старшие ребята. Но это, конечно же, случалось со всеми, но дело было в том, что помимо меня было еще 5-6 маленьких детей, к которым можно бы было поприставать. Но видимо чем-то я от них отличался, что выбирали всегда меня. Даже когда мне исполнилось четыре года, и меня отправили в нулевку, я не перестал чувствовать себя “белой вороной”. Я не походил ни в чем на остальных ребят; на меня смотрели как на изгоя. Я не мог понять, почему так происходит. Куда бы я ни приходил, я нигде не встречал расположения к себе.
И вот настал тот момент, когда каждому маленькому человеку приходится делать первый серьезный шаг – мне исполнилось семь, и я пошел в школу.