За окном занимался еще один день, день несущий новые переживания, испытания, ощущения, но в то же время повторяющий собой цепь уже прошедших таких же дней. Что именно принесет ему этот день, что изменит или повторит, Человек не знал.
С самого раннего утра он понял, что ждать ему, в принципе, нечего, поскольку термометр еще утром соскалил ему рожу в 25 градусов. Ему ужасно не хотелось никуда идти, но было нужно. Выйдя на улицу, Человек осознал, что долго ему так не выдержать, и все то, что хорошего было накоплено им за ночь, поймано у прохладного ночного ветра и яркого свечения луны и звезд, исчезнет под давлением этой страшной, удушающей и угнетающей жары. А ведь ему еще предстояло ехать в метро: ехать в духоте, среди потных лиц, рук и лысин, дышать дикой смесью дешевого дезодоранта, дорогих и ужасно сладких духов и пропитанных потом рубашек и платьев. Ужас! А потом ему предстояло еще отсидеть весь день в душном помещении, выслушивая «лекции» всякого различного люда, при этом без какой-либо возможности воспользоваться вентилятором или кондиционером.
Но все же, Человек поехал, с постепенно закрадывающимися в душу беспокойством, раздраженностью, злобой и недовольством. С огромным трудом, на предельной возможности натяжения нервов, он проехал в метро. Теперь ему оставалось самое сложное: отсидеть эти невыносимые часы духоты, часы, когда кажется, будто находишься на том свете, и за твою душу борются ангелы и бесы, а сам ты стоишь близ адской жаровни, наполненной душами грешников и источающей такой жар, что самый тугоплавкий металл превратился бы рядом с ней в звонкий ручеек, а спасительный ангельский фонтан находится так далеко, что его очертания еле-еле виднеются на горизонте; часы, когда от падения в обморок или смерти от удушья его отделяют считанные минуты. Единственное окно, находящееся в этом душном помещении не спасало, т.к. на улице было еще хуже, чем в помещении. Эта замкнутая коробка с намешанными в ней всевозможными запахами, была накалена до такой степени, что порой казалось, что от нее исходит такое же марево, как от раскаленного асфальта. Голова Человека дождя уже не соображала, все в ней было перемешано и перевернуто вверх дном: чья-то речь, мысли, ощущения тошноты и предобморочное состояние. Невольно он бросил взгляд, последний, спасительный взгляд в окно. Небесные хрусталики его глаз замерли от увиденного, учащенное дыхание, а точнее даже механическое захватывание воздуха прекратилось: он весей душой устремился к окну. За ним стояло огромное дерево, трясущее своей поразительно живой и яркой зеленью под дуновениями легкого ветерка. Эти волнующиеся листочки выглядели на фоне ясного голубого неба спасительными кругами от этой давящей действительности. Казалось, будто за окном находился совершенно другой, живой, дышащий и свежий мир, который антагонистичен этой душной реальности. Человек даже задумался над тем, чтобы всем телом устремиться к окну и, стремительно в него нырнув, скрыться из этого жаркого мира, окунуться в прохладу легкого ветерка, обдувающего листья дерева. Но, ему пришлось отказаться от этой идеи, и не оттого, что он находился на 2 этаже, а скорее оттого, что в помещении все еще кто-то находился и продолжал свою «лекцию», да и выглядело бы это немного ненормально, если бы человек ни с того ни с сего выпрыгнул в окно. Но он был уверен, что будь сегодня его спаситель – дождь, вряд ли бы он заметил эту красоту, но с другой стороны он бы не находился меж огней рая и ада, не стоял бы на краю пропасти и не потерял бы накопленного с таким трудом ночью спокойствия и умиротворенности, ему бы не пришлось переживать все эти ужасные испытания.